«Рано говорить, что Турция станет альтернативой России». Вопросы после саммита тюркских государств

«Для всех государств региона важно иметь гарантии территориальной целостности»
Азаттык: Некоторые исследователи и СМИ считают, что Организация тюркских государств уже больше, чем культурный союз. Структура становится влиятельным каналом взаимодействия. Согласны ли вы с этим мнением?
Асель Тутумлу: Я согласна с этим мнением. На сегодня геополитическая ситуация тюркских государств становится намного более сложной, в особенности в двух направлениях: безопасности и экономики. Здесь очень важно рассмотреть то, что у этих стран появилось очень много общих интересов. С точки зрения безопасности мы можем говорить о том, что очень важно закончить войну России в Украине и восстановить все экономические пути. Во-вторых, в плане безопасности очень важно для всех государств региона иметь определенные гарантии территориальной целостности и суверенитета. Особенно когда мы видим [угрозы] со стороны северного соседа, где официальные лица позволяют себе делать высказывания в сторону Казахстана, что он якобы искусственное государство, которое было создано метрополией. Такие высказывания очень сильно подрывают безопасность региона. Мы видим точно такую же схему и сценарий, который Россия использовала в отношении с Украиной до войны. Поэтому для стран Центральной Азии, для Молдовы и для стран Балтии такие высказывания звучат достаточно угрожающе.
Организация тюркских государств позволяет тюркским странам интегрироваться и иметь альтернативные возможности для кооперации. Мы видели недавно, что ОТГ проводит военные учения вместе, и мы видим, что сейчас очень интенсивно идут связи по вооружению и по взаимному обмену навыков, а также идет интенсивная покупка и производство оружия вне российских контрактов. Вот это как раз-таки является, мне кажется, очень плодотворным полем деятельности, которое позволяет государствам ОТГ интегрироваться намного больше.
Ну и второй, конечно же, вопрос – это экономика в контексте. Россия находится под санкциями и [раньше] 80% товарооборота в регионе проходило по российской территории. Сейчас интеграция, которая затрагиваает Азербайджан, Турцию, позволила центральноазиатским странам выйти на европейские рынки и мировые рынки. Это такая отдушина для наших стран, потому что экономическая интеграция позволяет консолидировать Средний коридор и позволяет этим странам не только получать транзит, но также увеличивать экономическую торговлю и торговлю между собой.

Азаттык: Насколько ОТГ помогает сбалансировать влияние России, и других организаций, в которых присутствуют Китай и Россия. Сможет ли она стать альтернативой и противовесом?
Асель Тутумлу: Мне кажется, ОТГ не надо рассматривать с точки зрения соревнования с другими государствами. Если мы посмотрим на повестку, которую Казахстан и Узбекистан выставляют в различные организации, мы увидим, что экономика и безопасность являются достаточно важными [аспектами сотрудничества]. Мы видим, что в Шанхайской организации сотрудничества стояли те же самые вопросы – экономика и безопасность. Каждый раз, когда государства региона встречаются даже на региональном форуме, или на саммитах Китай плюс пять, США плюс пять, то мы видим, что везде стоит повестка о том, что безопасность и территориальные границы признаются. Также на каждом форуме государств Центральной Азии выставляют важность экономических связей и Среднего коридора в особенности. Лидеры стран используют любые возможности для того, чтобы обеспечить свои собственные интересы в этих двух сферах.
Азаттык: То есть здесь не стоит вопрос о балансирования России путем усиления кооперации ОТГ?
Асель Тутумлу: Я не думаю, что ОТГ как таковой является каким-то образом антироссийским. Россия прекрасно может следовать своим интересам в других формах. Мы видим очень большое влияние Российской Федерации с точки зрения инвестиций и вложений в экономику региона, в особенности в сфере энергетики, газа, урана. И это не только с точки зрения Казахстана, но и экономики Узбекистана и Кыргызстана. Россия не обязательно должна влиять через международные или региональные организации. Она прекрасно себя чувствует и без их.
ОТГ занимает определенные ниши, которые также полезны для России. Россия может таким образом получать определенные товары, которые находятся под санкциями на свой рынок, учитывая то, что с Кыргызстаном и Казахстаном у нее общий Евразийский союз. То есть для России в принципе увеличение объема транспорта и торговли по Среднему коридору очень полезно. Я не думаю, что для России здесь есть определенный конфликт.

Почему Казахстану и Кыргызстану не нравится единый тюркский алфавит?
Азаттык: Во время саммита в Бишкеке президент Турции Эрдоган снова поднял вопрос об едином алфавите. СМИ отметили, что инициативу Эрдогана другие лидеры не подхватили. Почему?
Асель Тутумлу: Алфавит – это очень хорошая иллюстрация конфликтов, которые существуют внутри организации. В ОТГ, как мне видится, есть два больших лагеря, где интересы не всегда состыковываются. С одной стороны – это Турция, Азербайджан, у них в основном единая позиция. У Казахстана, Кыргызстана позиция немного другая, а Узбекистан находится где-то посередине.
Для Эрдогана было бы очень важно иметь единый алфавит, который бы создал определенное единое информационное пространство. Но для постсоветских стран создание единого алфавита может привести к потере национальной идентичности.
Для Казахстана буквы в алфавите – это казна, с которой каждое государство может брать те буквы и звуки, которые характерны для его произношения. Соответственно, включение звуков, которые не существуют в этом языке, для Казахстана и Кыргызстана не является стратегически правильным решением. Просто потому, что это не отвечает ни общественным, ни государственным интересам.
Вот такой конфликт будет дальше происходить, потому что Турция хочет гораздо более сильной интеграции в культурном плане. И то, что государства подписали документы, которые позволяют интегрироваться в сфере образования, в сфере обмена ученых и тому подобное, это как раз-таки тот шаг, который Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан сделали для того, чтобы показать, что да, мы хотим интегрироваться, и мы будем делать какие-то определенные шаги в этом плане, но это будет происходить в той скорости, которая будет удобна нам.
«Интеграция в ОТГ не идет против России»
Азаттык: Во время саммита ОТГ, впрочем, и до саммита, было много публикаций, которые анализируют влияние Турции в регионе. Есть мнение, что Эрдоган использует момент и усиливает свое влияние, когда Россия занята войной. Что вы думаете по этому поводу? Видите ли вы признаки усиления влияния Анкары в Центральной Азии?
Асель Тутумлу: Если мы посмотрим на наше понимание многовекторной политики, то многовекторность в регионе воспринимается не тем, что мы держим все государства на одинаковой дистанции. Многовекторность как раз-таки проявляется в том, что мы даем возможность определенным странам занимать какие-то ниши в наших экономиках, в сфере безопасности, в транзите и прочем. Турция занимает определенную нишу, когда мы можем покупать дроны, танки, которые создаются Турцией, и не создаются Российской Федерацией. Такая ниша не обязательно идет против России. Турция не становится альтернативой российскому вооружению. Пока существует такой баланс, рано говорить о том, что Турция может увеличить свое влияние или стать альтернативой России.
Мы видим, что после войны в Украине Россия увеличила свое присутствие в экономике Казахстана, которого раньше не было. Россия очень сильно интегрируется в газовую индустрию, в энергетику и в атомную индустрию.

Азаттык: Вы упомянули, что Россия усиливает свое влияние в экономике региона и Казахстана в том числе. Но бытует мнение, что, наоборот, страны Центральной Азии отдаляются от России. Почему вы считаете, что она усиливает свое влияние в экономике?
Асель Тутумлу: Это, во-первых, связано с тем, что у России на сегодняшний день очень мало рынков не только для сбыта своего газа, вообще очень ограничены экономические возможности. Соответственно, весь этот капитал должен куда-то идти. Страны Центральной Азии – это как бы очень органичный рынок для российского капитала. Нас известили постфактум о том, что Россия получила доступ к самому большому урановому руднику в Казахстане. Россия также получает доступ к газовой инфраструктуре. По приблизительно такому же сценарию, который был у России с Украиной, когда мы можем транспортировать российский газ дальше для внутреннего пользования, а также в Китай. Мы также видим, что Россия сейчас скупает предприятия там, где раньше их присутствия было очень мало – аптечные сети, к примеру. Ozon зашел на рынок достаточно агрессивно, и это позволяет российским предприятиям более сильно интегрироваться в нашу экономику.
Удается ли странам сохранить баланс интересов?
Азаттык: Публикации и мнение экспертов о том, что Центральная Азия и Казахстан отдаляются от России это wishful thinking?
Асель Тутумлу: Мы отдаляемся в других областях. В плане экономики мы интегрируемся, но это не означает, что другие области автоматически являются пророссийскими. То есть в плане безопасности существует реалистичное понимание того, что Россия потенциально может быть агрессором. И для этого как раз такие организации как ШОС, ОТГ позволяют центральноазиатским странам иметь альтернативные гарантии безопасности. И эти гарантии безопасности позволяют Казахстану закрепить свою территориальную целостность. Далее мы можем посмотреть социальные позиции Казахстана в войне России против Украины – здесь также существует определенное понимание того, что если Казахстан будет поддерживать Россию, то, соответственно, тот же самый сценарий может вылиться и на нашей территории. И поэтому здесь достаточно четко и балансированно проходит политика Казахстана, которая основывается на международном праве. Мы следуем международному праву, несмотря на желание Российской Федерации поддержать и признать ЛНР и ДНР, признать Крым.
Азаттык: Вы сказали, что в плане военного сотрудничества Россия сохраняет влияние, и Анкара пока не может заменить Россию. Но в то же время страны Центральной Азии стали покупать дроны [у Анкары]. Есть планы построить в Казахстане предприятие по производству дронов совместно с Турцией. Почему вы считаете, что Турция не становится альтернативой России в военном плане?
Асель Тутумлу: На сегодняшний день Россия не производит дроны, а закупает их у Ирана. То, что Казахстан будет производить дроны ANKA совместно с Турцией, и то, что Кыргызстан закупает дроны «Байрактар», показывает, что Турция занимает определенную нишу. В Турции сейчас есть хорошие разработки по танкам и ракетам, которые могут производиться Россией, и могут быть взаимозаменяемы. Возможно, мы не сможем покупать танки у Турции, если вдруг такая же идентичная технология есть у России. Через вот эти сделки можно будет посмотреть и прочитать, насколько увеличивается влияние Турции в военном секторе стран. Пока что это очень ограниченное влияние.

Азаттык: Как вы сказали: если есть выбор, мы будем закупать у России. Означает ли это, что есть некая оглядка на Москву в этом плане?
Асель Тутумлу: В военной отрасли исторически доминировало российское вооружение. За последние 30 лет мы пытались создать домашнее производство тех же самых танков, машин и бронетехники. Но, как мы видим, наше правительство предпочло покупать эту бронетехнику у России, даже несмотря на то, что у Казахстана самого были передовые технологии. Здесь мы будем оглядываться на Россию в плане военной техники и безопасности. Потому что для России это стратегический вопрос. Поэтому в военном плане мы пока не сможем быть достаточно независимыми.
Азаттык: По вашему мнению, после начала войны усилилась ли интеграция и кооперация в рамках ОТГ?
Асель Тутумлу: Здесь всё зависит от того, что мы рассматриваем под понятием усиление. С точки зрения институционализации, ОТГ, конечно же, усиливается, потому что мы перешли из культурной мягкой формы интеграции в организацию, которая на сегодняшний день достаточно хорошо заявляет о себе, говорит об экономической интеграции, возможно, даже нужен таможенный союз. То есть здесь мы, конечно же, говорим о том, что организация усиливается, но она усиливается достаточно органично, потому что создаются определенные институты. До этого институтов не было.
6 ноября на саммите утвердили флаг организации, уже существует секретариат, у которого есть деньги. На создание секретариата Азербайджан выделил 2 млн долларов, потому что выполнять планы вроде видения тюркского мира 2040 без заинтересованных сторон сложно. Мы также видим, что существует инвестиционный банк. Узбекистан также говорит о том, что нам необходимо создать Тюркский банк развития.
Есть очень большие запросы у тюркских государств в институционализации определенных органов, которые бы рассматривали и решали общие проблемы. Является ли вот эта институционализация проявлением геополитической формы или геополитического влияния? На сегодняшний день мы видим, что в этой форме институционализации интересы стран достаточно сбалансированы. Мы не можем говорить о том, что Турция через институционализацию ОТГ увеличивает свое влияние или же заставляют тюркские страны следовать определенной политике. Напротив, мы видим, что в каких-то сферах существуют конфликты. В каких-то сферах, наоборот, идет принятие и, соответственно, кооперация.